История моды маски куклы костюма

Художественная целостность спектакля


Уникальная для каждого спектакля форма...
Вот к чему нужно стремиться.
А. В. Эфрос

Репетиции – демократический и коллективный процесс. Предельно развязать инициативу всех – от исполнителя главной роли до безвестного осветителя, создать атмосферу безбоязненности, активности, равноправия – без этого режиссеру не выполнить многосложных своих задач.

Современная режиссура, какими бы путями ни шла она в искусстве, какой бы театр – психологический, условно-поэтический, публицистический – ни утверждала, единодушна в стремлении как можно раньше включать в общую работу художника, композитора. Чтобы было время для многих проб и вариантов. Чтобы пришло общее одушевление идеей, зерном, атмосферой будущего спектакля.

Художнику необходимо, как можно глубже «зарыться в спектакль» (В. Дмитриев), в живой и переменчивый процесс репетиций. Репетиции – будь это неожиданные находки режиссера, счастливо схваченный актером образ, интонация, атмосфера сцены – бесконечно много дают художнику.

Для оформления своего «Горячего сердца» МХАТ в середине 20-х годов пригласил художника Н. Крымова. Тонкий лирик, художник-реалист, Крымов сделал первые эскизы к спектаклю в соответствии с привычной для себя лирической манерой и в соответствии, как ему казалось, с пьесой А. Н. Островского, в которой живут русская девушка Параша, мудрый и добрый старик Силан, сердечный и самоотверженный Гаврила. Когда эскизы были готовы, Крымов принес их в театр и угодил прямо на репетицию третьего акта, знаменитого хлыновского «действа», которое во всю ширь и мощь, во всю силу неуемного русского озорства и самодурства разворачивается на загородной даче богача подрядчика Хлынова.

Хлынова играл И. М. Москвин. Невероятно рыжий, с ярко-красной физиономией, с заплывшими глазками, в которых была то тоска, то веселье чертобесия, то злоба, в невероятном атласном жилете, с бесчисленными медалями на широченной груди метался по сцене Хлынов, не зная, куда поместить себя, куда спрятать себя от звериной скуки. Увидав Москвина, Крымов отказался показывать наброски своей работы. Читаем в записках художника: «... для меня стало ясно, что надо делать другие эскизы. Я стал работать, учитывая творческую характеристику, которую давал Москвин Хлынову... И вот я показал дачу Хлынова Станиславскому. И голубые колонны, и розовая роспись террасы под мрамор, и белые статуи. Все это мне представлялось отвечающим озорному характеру Москвина».

Художник начинает с эскизов, часто талантливых, ярких. Но как разительно меняются они в процессе создания спектакля, когда в условную, приблизительную выгородку или на полупустую еще сцену выходит живой человек – актер, дает плоть, кровь, нерв будущим образам; когда режиссер расставляет акценты, с каждым днем все глубже вскрывая зерно будущей постановки, составляя партитуру мизансцен, отыскивая тон, стиль, смену и контрасты ритмов.

В живом репетиционном процессе художник проверяет себя, свою работу, которая должна стать органической и неотторжимой частью спектакля, существовать в единстве, в контексте общего замысла, в активном и сложном взаимодействии с живым актером.

Далее ► Режиссер Хмелев и его постановка спектакля «Последняя жертва»

Главная ► Мода и история театра