Европейские кукольники спешат воспользоваться новым увлечением русских и открывают в России «кукольные театры для детей». Об одном из них, выступавшем в Петербурге в 40-х годах прошлого века, говорилось уже в очерке о русских марионетках. В печати публикуются первые русские кукольные пьесы («Царь-девица» Ф. Одоевского – самая ранняя, напечатана в 1841 году). К концу XIX века, когда в среде интеллигенции возникает интерес к народному театру кукол, русский «Петрушка» попадает в круг внимания родителей. Народного кукольника начинают приглашать на детские праздники: на елки, балы, именины.
Некоторые петрушечники специализируются на таких спектаклях – Александр Бенуа называет их «салонными». Комедия о Петрушке, проникая в барскую гостиную, неизбежно приспосабливается к ее публике. Уличные актеры, выступая перед «благовоспитанными» детьми, всячески смягчают и приглаживают текст комедии. Кукольный театр прочно входит в средства домашнего воспитания. Печатаются брошюрки с «детскими» вариантами «Петрушки», издаются «Руководства, как построить маленький театр и все, что касается действия фигур», публикуются инсценировки сказок с объяснениями, как их поставить на кукольней сцене. Российские фабриканты налаживают производство отечественных кукол для домашнего театрального обихода, настольных картонных театров с комплектами фигур и декораций к разным пьесам. Об этих настольных театриках с большой нежностью вспоминают на склоне лет Александр Бенуа и Валентин Катаев.
В начале XX века домашний театр кукол «взрослеет» еще больше. Его репертуар все чаще выходит за рамки детских воспитательных задач, все чаще он затрагивает темы, волнующие взрослых. Предшественницей этого направления была кукольная комедия В. Курочкина «Принц Лутоня» (опубликована посмертно, в 1880 году). Во время революции 1905 года на сцене домашнего театра сыновей В. Серова показывают этюды «Разгром Пресни», «Забастовка в Училище живописи». В годы первой мировой войны режиссер Александринского театра в Петрограде Н. Петров выступает с кукольными пародиями, в которых фигурируют германский кайзер Вильгельм II, австрийский император Франц-Иосиф. В кукольном представлении снова начинают видеть искусство для взрослых. Происходившее «повзросление» публики и исполнителей домашнего театра кукол можно объяснить не только потребностью откликнуться на политические и социальные события, выразить свое к ним отношение, но и целым комплексом других причин.
Среди них одно из главных мест занимает разгоравшийся интерес к фольклору, в частности к народному театру кукол. Ученые посвящают ему специальные исследования, записывают тексты, реконструируют историю, создают гипотезы о его происхождении. Интеллигенция идет смотреть представление народного кукольника в балаган. Его искусство все чаще вызывает удивление и восхищение. «Публику забавляют не только разыгрываемые куклами остроумные сюжеты, но еще и то (и, может быть, это главным образом), что в движениях и положениях кукол, при всем их желании повторить на сцене жизнь, нет абсолютного сходства с тем, что публика видит в жизни. Когда кукла плачет, рука держит платок, не касаясь глаз, когда кукла убивает, она так осторожно колет своего противника, что кончик шпаги не касается его груди. Ею изображаемый мир – чудесный мир вымысла, ею представляемый человек – выдуманный человек, подмостки, по которым движется кукла, – дека, на которой лежат струны ее мастерства» (из записок В. Э. Мейерхольда). Через народный театр возможности театральной куклы как бы открывают заново. Знакомство с историей, с представлениями народного театра вызывают желание возродить его, воспользоваться «хитроумием театрального приема» (Н. Я. Симонович-Ефимова).
Далее ► Любительские кукольные студии
Главная ► Мода и история театра
