С пятидесятых годов XIX века и до начала XX века прогрессивному течению романтизма и реализма в искусстве противопоставлялись салонная красивость и литературная сентиментальность. Салонная красивость работала на неприхотливого, малокультурного, но богатого заказчика. В архитектуре и убранстве интерьеров, в мебели, прикладном искусстве рождались чудовищные смешения стилей. Разностилье было характерно для того среднего большинства, чьи непритязательные вкусы так легко было удовлетворить бесцельной роскошью и дорогостоящей подделкой: столовая готическая, ванная турецкая, спальня рококо, передняя египетская и т.д. Оригинальность домашней обстановки не уступала экстравагантности одежды.
Глэдис Дикон
Госпожа Говард Джонстон
Леди Декис (Бесси)
Картины художника Джованни Болдини
Ниже печатается выдержка из описания «Парижские литераторы», помещенная в «Литературном прибавлении...» : «Альфонс Карр хочет, чтобы его считали за оригинала, и успевает в этом... Весь его наряд состоит из черного бархата или из нанки, смотря по времени года; он живет всегда в 6-м или 7-м этаже; комната обита всегда черным, а стекла в окнах фиолетового цвета... У него нет ни стола, ни стульев... Он спит всегда на диване, не раздеваясь; вообще живет по-турецки на подушках и пишет всегда на полу. Китайские вазы, мертвые головы, рапиры и трубки с длинными чубуками украшают углы его кабинета. Слуга у него мулат, которого он одевает в красное платье, а сам бывает дома всегда в красном халате и в сафьяновой ермолке, вышитой серебром ; он носит усы и эспаньолку...».
Силуэт резко изменился. Сухость мужественного рисунка плеч и шляп, разностилье и безвкусица имели своих приверженцев в различных кругах общества, которым посвящены романы Золя и Мопассана, трилогия Сухово-Кобылина, «На всякого мудреца довольно простоты» Островского, «Плоды просвещения» Толстого, «Приваловские миллионы» Мамина -Сибиряка.
Модные издания этого времени отвечают вкусам того круга людей, для которых мерилом красоты является стоимость. Богатство и крикливая роскошь диктуют моде создание сложных костюмов, перегруженных обилием ткани, отделок и украшений. С другой стороны, если мода и грешила обилием украшений и ткани, то мастерство исполнения костюма было на такой высоте, которая делала честь портным и бесчисленным мастерицам, их выполнявшим. Сложность костюма и его дороговизна определяли совершенство исполнения.
Драматургия обличительного характера, естественно, подсказывает иллюстративный материал для сочинения костюмов. Но нельзя забывать, что в театре изображение плохого вкуса чревато последствиями. Дурной вкус, как правило, в спектаклях воспринимается как свойство художника-автора. Поэтому дурной вкус приходится «изображать» пестротой и сложностью наряда, несоответствием его форм владельцу, излишеством деталей... но все это в границах хорошего вкуса художника, исполняющего костюмы. Силуэт костюма 1870 года получает новый рисунок. Плавность линий предыдущего десятилетия сменяется силуэтом с преувеличенным значением линий бедер.
Маленькая головка и обтяжной корсаж с узкими рукавами представляют резкий контраст с пышным турнюром и большим объемом юбки; турнюр начинается от тонкой, затянутой корсетом талии. На смену кринолину приходят нижняя юбка с оборками и подушка-турнюр. На этой подушке драпируется собранная мешком и положенная в несколько слоев ткань, соответствующая ткани корсажа. Перед и бока юбки могут быть задрапированы более тонкой тканью, отделаны воланами и кружевами, бантами и лентами. Лиф, рукава, манжеты, вырез горловины и края турнюра обшивают рюшками, бархатными лентами, кружевом, стеклярусом и т.д.
Лина Билитис с пекинесами
Лоуренс Александр Харрисон
Мадам Чарльз Макс
Картины художника Джованни Болдини
Такая форма костюма по времени соответствует одеяниям персонажей «Пышки» Мопассана, «Жервезы» Золя, «Копилки» и «Соломенной шляпки» Лабиша. Громоздкие и перегруженные украшениями костюмы, исполненные из тканей различных фактур (репс, атлас, тюль, бархат), вероятно, подойдут больше комедийным спектаклям. Форма этих костюмов отдаленно напоминала костюмы конца XVIII века; аналогия наблюдалась и в дамских прическах. Букли и локоны ниспадали на плечи, а маленькие шляпки укреплялись на передней части головы.
До сих пор мы говорили главным образом о костюме той части общества, по заказу которой работала мода, о моде буржуазии. Прогрессивная русская литература и искусство знакомят читателя и зрителя с горем и страданием угнетенных и униженных людей, создают галерею светлых образов от «Русских женщин» Некрасова, «Накануне» Тургенева до «Сказок старухи Изергиль» и «Матери» Горького, «Униженных и оскорбленных» и «Бедных людей» Достоевского, «Воскресения» Толстого и др. Рассказы Чехова открывают мир новых героев, новых образов.
Литературный и общественный идеал облекается в плоть реальный людей. Это Софья Перовская и Вера Засулич, Анна Корвин-Круковская, Софья Ковалевская и другие. Писательницы и ученые, профессиональные революционерки и просто мужественные женщины.
В 70-х годах XIX столетия родился новый тип женщины, человека прогрессивного, деятельного, жаждущего не пассивной словесной свободы, а подлинной борьбы во имя справедливости. Передовая часть человечества проповедует свои убеждения и диктует свои вкусы. Ее идеалом становится нравственная красота подвига, чистота моральных убеждений. Ничто человеческое этим людям не чуждо, но мода и одежда как необходимость воспринимается ими критически.
Различие убеждений и вкусов людей даже в пределах одного класса прежде всего откладывают отпечаток на их внешность и одежду. Они не выдумывают свою моду, не сочиняют новые туалеты. Простые ткани и скромность отделки скорее проявляют присутствие вкуса, чем безразличие к моде; белоснежные крахмальные воротнички и манжеты придают элегантность и строгость. В это же время были женщины и мужчины, которые вообще предпочитали светской одежде скромные черные блузу и юбку или рубаху и брюки. Об этом свидетельствуют, например, картина Ярошенко «Курсистка» и портреты Софьи Перовской, картины Репина, Маковского и богатый фотоматериал.
Далее ► Мода конца XIX века
Главная ► Мода и история театра
