С огромным трудом удалось Вл. И. Немировичу-Данченко получить у автора разрешение ставить «Чайку» в Художественном театре – никому дотоле не ведомом, лишь начинавшемся коллективе, труппа которого, по слухам, состояла сплошь из любителей, без единого крупного актера.
Чехов был болен, жил в Ялте. Все участвующие в работе понимали, что новая неудача ухудшит состояние писателя, а может быть, просто-напросто убьет его. Опасения вызьшала публика. Поймет ли? Или так же, как в Александринском театре, смехом станет встречать самые поэтические места? Ночью накануне премьеры Станиславский просил отложить
спектакль, вернуться к репетициям или – снять его фамилию с афиши. Об отмене предстоящего спектакля молила сестра Чехова Мария Павловна.
Актеры Московского Художественного театра и драматург Антон Чехов за чтением пьесы
В вечер премьеры зал Художественного театра был неполон. «Чайка» не сделала аншлагового сбора. Поначалу в зале слышался легкий шумок. Но атмосфера теплого летнего вечера с луной, блеском озера, смутными тенями в саду, ритм жизни естественной и обыкновенной, простые интонации, паузы, полутона, намеки, поэзия общего настроения, речь актеров, «при всей своей простоте четкая и красивая», – все это постепенно захватило зал. Установилась глубокая тишина.
Однако те, кто находился в это время на сцене, еще не подозревали о своей победе. Закрылся занавес. А тишина в зрительном зале длилась. Ни единого хлопка, движения, возгласа не доносилось из-за занавеса. Актеры не уходили со сцены в гримуборные. Кто-то еле сдерживал подступившие рыдания Кому-то стало дурно. На лицах у всех было написано отчаяние. Пауза казалась бесконечной. И вдруг – зал взорвался, обрушился аплодисментами, криками, ревом восторга. Занавес пошел... Зрители увидели на сцене группу неподвижных, с бледными лицами актеров, которые боялись поверить в успех. И снова занавес. И еще... Лишь постепенно доходила до сознания исполнителей реальность одержанной победы. Никто не кланялся. Словно очнувшись от столбняка, актеры обнимались друг с другом. Спектакль начал жить. «Успех с каждым актом рос и окончился триумфом» (Станиславский).
До мхатовской «Чайки» зритель еще не видел такой естественной, простой, благородно сдержанной игры на сцене, игры, абсолютно лишенной фальши, наигрыша, декламации. Зритель не знал подобной силы проникновения в мир обыкновенных, таких же, как и он сам, людей. Не знал и такого ансамбля такого глубокого взаимопонимания, созвучия слов, настроении, душевных движений на сцене, такого богатства нюансов, оттенков, полутонов с которым могла поспорить лишь подлинная жизнь. Зритель забывал о театральной сцене и отдавался течению жизни, мерно и неторопливо разворачивавшейся перед ним.
«Победа была достигнута в результате одержимой и вдохновенной работы – написал Станиславский в книге «Моя жизнь в искусстве», – счастливого соединения творческих сил: такого театрального человека – писателя, драматурга и учителя театральной молодежи, каким был Владимир Иванович Немирович-Данченко, свободного от избитых театральных условностей режиссера, способного передавать на сцене настроения поэта и раскрывать жизнь человеческого духа в ...пьесах при посредстве своих мизансцен, определенной манеры актерской игры, новых достижений в области световых и звуковых эффектов, близкого душе Чехова художника-декоратора, каким был В. А. Симов. Наконец, нужна была талантливая актерская молодежь... Книппер, Лилина, Москвин, Качалов, Мейерхольд, Лужский, Грибунин и другие...»
Далее ► Спектакль «Маскарад» на сцене Александринского театра в Петрограде
Главная ► Мода и история театра
