Дневники Анри Стендаля о римском театре марионеток
Я провел весьма приятный вечер в марионеточном театре палаццо Фьяно, хотя актеры там не более фута ростом. Сцена, по которой разгуливают эти маленькие, ярко раскрашенные существа, имеет, пожалуй, десять футов в ширину и четыре в высоту. Что содействует получению удовольствия и – осмелюсь сказать – усиливает иллюзию, так это превосходные декорации театрика. Двери и окна домов старательно рассчитаны на актеров ростом... в двенадцать дюймов.
Самый модный у римского народа персонаж, за чьими похождениями он так любит следить,– это Кассандрино. Кассандрино – кокетливый старичок лет под шестьдесят, легкий, подвижный, седой, хорошо напудренный, щеголеватый – вроде кардинала. К тому же он искусен в делах и не склонен сердиться: к чему это в стране, где нет наглости военных? Он блистает изысканным светским обхождением, знает толк в людях и вещах и особенно умело использует злобу дня. Не будь у него всех этих качеств, римский народ назвал бы его villano (мужиком) и не удостоил бы даже смеха. Одним словом, Кассандрино был бы человеком почти совершенным, если бы, на свою беду, он не влюблялся во всех без исключения хорошеньких женщин, которых случайно встречал, а так как он южанин, не склонный забавляться одними мечтами о любви, то всегда старается их соблазнить. Согласитесь, что этот персонаж неплохо придуман для страны, которой управляет состоящий из холостяков олигархический двор, где, как и всюду, власть находится в руках стариков. Кто стал бы обижаться на Кассандрино? Персонаж этот не выходит из моды уже целое столетие. Само собой разумеется, что он мирянин, но держу пари, что в зале нет ни одного зрителя, который бы не видел на нем красной ермолки кардинала или, по меньшей мере, лиловых чулок monsignore. Monsignori – это молодежь папского двора, «аудиторы» этой страны; должность эта – исходная для всех прочих. Рим полон monsignori в возрасте Кассандрино, которым не удалось сделать карьеру в молодые годы ... и которые в ожидании кардинальской шляпы утешаются другим способом.
Сегодняшняя пьеса называлась «Кассандрино – ученик живописца». У одного
знаменитого художника много учеников и очень хорошенькая сестра. Кассандрино –
привлекательный, изысканно одетый старичок лет шестидесяти – является к ней и
уже при входе держит себя со скромным изяществом молодого кардинала.
Появление Кассандрино на сцене и его манера прохаживаться по гостиной в
ожидании прелестницы, которую пошла предупредить горничная,
получив предварительно паолетто на чай, сами по себе уже приводят зрителей в
веселое настроение, настолько верно подражают движения этой куколки своеобразной
аффектации, свойственной молодому monsignore. Наконец появляется сестра
художника. Кассандрино, еще не решившийся из-за своего возраста на слишком
откровенное объяснение, просит у нее разрешения спеть восхитившую его каватину,
которую он недавно слышал на концерте. Вся пикантность игры этого персонажа и
состоит в обусловленной возрастом осторожной сдержанности, сочетающейся с
бесчисленными мелкими уловками, к которым он прибегает, чтобы девушка позабыла о
его сединах. Каватина чудесно пропета: это одна из лучших вещей Паэзиелло.
Зрители горячо аплодировали, но иллюзия в данном случае осталась в некотором
пренебрежении, так как зрители беспрестанно кричали: Брава,
башмачница! Каватину исполняла за сценой дочка одного башмачника, обладательница прелестного голоса.
Именно с помощью этой страстной арии Кассандрино объясняется в любви. Сестра живописца отвечает ему бесконечными комплиментами насчет того, как он модно одет и как прекрасно выглядит,– комплиментами, которые с восторгом выслушивает старый холостяк. По этому случаю он рассказывает ей, откуда у него такой костюм. Сукно доставлено из Франции; затем Кассандрино рассказывает о своих панталонах, присланных из Англии, о своих великолепных карманных часах с боем (он вынимает их, и они звонят), за которые он заплатил лучшему лондонскому часовщику сто гиней. Одним словом, Кассандрино обнаруживает все смешные черты старого холостяка: называет фамильярными прозвищами всех римских модных торговцев, изображает жестами знаменитых щеголей-иностранцев, среди которых всегда найдутся один или два исключительно смешных и потому известных жителям Рима. С каждым словом он все ближе и ближе придвигается на своем стуле к стулу юной девицы. Внезапно приятную беседу прерывает появление молодого художника, брата девушки; у него огромные бакенбарды и длиннющие черные волосы – обязательная принадлежность гения.
Молодой художник довольно резко просит Кассандрино не удостаивать больше его сестру своими посещениями и возвращает ему миниатюру, которую Кассандрино давал ему для реставрации. Вместо того чтобы рассердиться на молодого человека, который его прогоняет, Кассандрино осыпает его комплиментами и льстивыми словами. Художник, оставшись наедине с сестрой, говорит ей: «Как это ты так неосторожно принимаешь у себя человека, который не может на тебе жениться?» Этот весьма ясный намек вызвал бурю аплодисментов. Затем последовал довольно забавный монолог Кассандрино на улице. Он безутешен из-за того, что ему невозможно увидеться с прелестницей. Он жалуется вперемежку то на мелкие жизненные неудобства, связанные с его возрастом, то на муки, которые доставляет ему чрезмерность его страстных чувств. Зрители следили за представлением в напряженной тишине, прерывавшейся после каждой фразы взрывами смеха. Рассуждения, которыми он сам для себя старался замаскировать свои шестьдесят лет, тем комичнее, что Кассандрино совсем не дурак; напротив, это человек с большим жизненным опытом, не лишенный к тому же ума и совершающий безумства лишь в силу своей влюбленности. Наконец он приходит к решению перерядиться молодым человеком и прийти к художнику как восемнадцатилетний ученик.
Во втором акте он и является к молодому живописцу. Он приклеил себе огромные черные бакенбарды, но второпях забыл снять пудреные букли на висках. Ему удается повидаться с прелестницей, и любовная сцена с ней необыкновенно смешна: он обожает ее со всем пылом старого холостяка, все время говорит о своем богатстве и кончает предложением разделить его с девушкой. «Мы будем счастливы,– говорит он,– и никто не узнает о нашем счастье». Тут восторженный хохот публики прервал действие минуты на две. Он падает к ногам красотки; в этот момент его застает старая тетка девушки, знавшая его сорок лет назад в Ферраре, где он служил. Она напоминает ему, что он признавался ей в любви, и так терзает его, что Кассандрино в отчаянии убегает в мастерскую художника, но вскоре появляется опять, преследуемый молодыми людьми, потешающимися над этим новоиспеченным товарищем с черными бакенбардами и седыми буклями. Входит молодой живописец, отсылает учеников и ведет с Кассандрино долгую и весьма серьезную беседу; тот чувствует, что дело пахнет кинжалом. Он умирает от страха, но не перед побоями, а перед возможностью огласки – еще одна характерная черта, которой проницательные римляне восторженно наслаждаются.
Наконец, вдоволь поизмывавшись над Кассандрино, которого он якобы принимал за вора, художник узнает его. «Вы явились на урок живописи, – говорит он,– сейчас вы его получите. Я начну с колорита. Мои ученики стащат с вас одежду, а затем распишут вам все тело с головы до ног ярко-алой краской (намек на известное парадное одеяние – красную мантию кардинала). После того как вы тем самым получите все, чего желали, они поведут вас на Корсо» (Корсо – главная улица Рима). Кассандрино в ужасе; он соглашается жениться на старой тетке, за которой он когда-то ухаживал в Ферраре. Тетка бросается ему на шею. Он подходит к рампе и конфиденциально сообщает зрителям: «Я отказываюсь от красного, но я стану дядей любимого существа и...» Тут он делает вид, что его кто-то позвал, поворачивает голову, и зрители покрывают его последнюю реплику рукоплесканиями.
Когда спектакль окончился, на сцену вышел мальчик, чтобы привести в порядок
лампы. Двое или трое иностранцев даже вскрикнули от неожиданности. Он произвел
на нас впечатление великана, настолько полной была иллюзия и так мало внимания
обращали мы на маленький рост и деревянные головки актеров, смешивших нас в
течение целого часа.
Затем был представлен балет "Волшебный колодец" на сюжет из "Тысячи и одной
ночи». Грациозностью и естественностью движений танцоров он, если это возможно,
поразил нас еще больше, чем комедия...
Далее ► Марионетки в итальянском театре
Главная ► Мода и история театра
