Дневники Анри Стендаля о театре марионеток
29 января 1817 года, Флоренция. Сегодня вечером Натан ввел меня в общество богатых купцов под тем предлогом, что хочет показать мне очень красивый театр марионеток. Эта прелестная игрушка не более пяти футов в ширину, но тем не менее она является точной копией театра Ла Скала. Перед началом представления в гостиной потушили свет. Декорации весьма эффектны, несмотря на свой небольшой размер. ... Там горят маленькие лампы, по величине подходящие ко всему остальному, и вся смена декораций производится очень быстро, точно таким же способом, как в Ла Скала. Это необыкновенно, очаровательно. Труппа из двадцати четырех марионеток, ростом в восемь дюймов, со свинцовыми ногами разыграла прелестную, немного вольную комедию – сокращенную «Мандрагору» Макиавелли. Затем марионетки весьма грациозно исполнили небольшой балет.
20 июля 1817 года, Неаполь. Сегодня вечером, дав предварительно торжественную клятву вечно хранить молчание, я смотрел сатирический театр марионеток. Я обнаружил здесь семью моих старых друзей – людей очень остроумных, очень веселых, внешне соблюдающих крайнюю осторожность, но про себя смеющихся над всем, что достойно смеха. Следствием их доверия к моей скромности явилось то, что меня пригласили на представление разыгрывавшейся марионетками сатирической комедии в духе «Мандрагоры» Макиавелли. Фарс, который мы смотрели, озаглавлен «Будет ли у нас премьер-министр?».
Главная роль принадлежит такой важной персоне, как Инноченте Ре, который не любит своего премьер-министра, дона Чекино, восьмидесятидвухлетнего старика, некогда весьма ловкого волокиту и великого соблазнителя женщин. Сейчас он почти совсем потерял память, что, конечно, для премьер-министра чрезвычайно странно. Сцена, где дон Чекино дает аудиенцию трем лицам– священнику, торговцу скотом и брату одного карбонария,– представившим ему три различные петиции, которые, разговаривая с просителями, он беспрестанно путает, прелестна по своей правдивости и комизму. Забавно смущение министра, который, чувствуя, что он забыл содержание прошений, все время делает вид, что отлично их помнит. Его превосходительство говорит торговцу скотом о его брате, участвовавшем в заговоре против государства и отбывающем заслуженное им заключение в крепости, а несчастному брату карбонария – о тех неприятностях, которые произойдут, если в пределы королевства впустить двести быков из Папской области; сцена эта достойна Мольера, а в тот вечер она имела для нас и особого рода достоинство, которого у Мольера нет. Смотря на марионеток, которые разыгрывали эту сцену, ни один из нас не забывал, что такая же сцена со столь же забавными подробностями происходит в настоящий момент в двухстах шагах от гостиной, где мы хохочем до слез. Друзья мои даже стараются представлять в своем театре марионеток лишь сцены, которые имели место в действительности. Когда мы видели комическую растерянность фигурки в двенадцать дюймов высотой, одетой в костюм премьер-министра, за которым мы ухаживали не далее как нынче утром, почти всех нас разбирал такой смех, что раза три приходилось прерывать спектакль. По-видимому, опасность, связанная с этим невинным развлечением, еще усиливала всеобщий интерес. Сценарий этой комедии был составлен неким аббатом, весьма лукавым насмешником.
Видно, что о сценарии такой маленькой комедии заранее условливаются между собой актеры, или, лучше сказать, лица, которые говорят за марионеток. Лист бумаги с наметкой сценария укреплен за кулисами на пюпитре, освещенном двумя свечами. Там же собираются говорящие за марионеток актеры в количестве, равном числу действующих лиц пьесы. Импровизированный диалог марионеток звучит естественно и богат всевозможными оттенками. Актеры, которым не приходится заботиться ни о жестах, ни о выражении лиц, говорят гораздо лучше, чем если бы они находились на сцене.
10 октября 1817 года, Рим. Вчера я заночевал в Риме. Около девяти часов я вышел из великолепных залов, именующихся «кафе Русполи». Напротив кафе находится палаццо Фьяно. Какой-то человек, стоя у входа в помещение, похожее на погреб, говорил: "Entrate, о signori!" (Входите, господа, сейчас начало!). Я и зашел в этот театрик, заплатив двадцать восемь сантимов. Цена эта внушила мне некоторые опасения насчет дурного общества и блох. Вскоре, однако, я успокоился. По тону разговора я заметил, что соседи мои – добрые римские буржуа. Из всех народов Европы римляне, может быть, больше всех любят тонкую и язвительную сатиру. Народ прежде всего хочет поиздеваться над власть имущими. Смех нашел прибежище у марионеток, которые разыгрывают пьесы почти целиком импровизированные.
Далее ► Марионетки на сцене Рима. Дневники Стендаля
Главная ► Мода и история театра
