Непосредственное чтение книжки во время представления распространилось к концу XIX века среди кукольников не только в Брюсселе, но и в других бельгийских городах. Рудольф де Версаж упоминает хозяина одного из льежских погребков, который, читая диалог, «запинается, мямлит, понятия не имея о роли запятых и точек и их останавливающего значения. Он обрывает фразы в том месте, где кончается дыхание, произнося все подряд без остановки и делая «заключительный аккорд» только тогда, когда иссякает воздух в его легких». Но льежский грамотей не настолько еще владеет искусством чтения, чтобы читать роман целиком, как это делает Тоон VI: покончив с диалогом, он откладывает книжку и пересказывает своими словами описания и мысли автора.
Каким же образом сложилась эта характерная для последнего периода жизни бельгийских народных кукол черта? С чем было связано ее развитие? Почему бельгийская кукольная традиция оказалась единственной в Европе (за исключением сицилийской, с которой она, безусловно, связана глубокими общими корнями), включившей в свои представления чтение книги?
Дорогу книге в кукольные подвалы проложили по крайней мере четыре
взаимосвязанных обстоятельства.
Первое: бельгийская кукольная традиция была единственной среди европейских (за
исключением сицилийской), прибегавшей к повествовательной форме изложения
событий, к рассказу «от автора». В других традиционных кукольных театрах Европы
повествование отсутствовало, тексту придавали форму диалога или монолога. В
привычке бельгийских кукольников рассказывать историю от третьего лица, как бы
от автора,– важная предпосылка для перехода от пересказа истории к чтению по книжке.
Второе благоприятное обстоятельство – растущая грамотность бельгийского простонародья. К концу XIX столетия почти все владельцы кукольных подвалов, пусть «мямля и запинаясь», но умели читать.
Третье обстоятельство – широкое распространение в народе, благодаря массовым изданиям в виде очень дешевых книжек, приключенческих псевдоисторических романов (к ним относятся и «Три мушкетера» А. Дюма, и «Лев Фландрии» X. Консиенса, и «Пардайаны» французского автора Мишеля Зевако). Герои этих романов бесконечно сражаются, и это их свойство очень подходило «боевому» традиционному бельгийскому театру.
И наконец, четвертое обстоятельство: романы эти были необыкновенно длинными
(эпопея о Пардайанах, например, занимает девять томов, в каждом из которых по
500–700 страниц). Все это очень хорошо укладывалось в бельгийскую традицию, где
история рассказывается в длинном цикле ежевечерних представлений.
Жанр историко-приключенческого романа зародился во Франции в 20-х годах прошлого
столетия. Но вскоре историчность этих романов становится чисто внешней.
Исторические факты служат лишь фоном для приключений героев. Излюбленная эпоха
французских авторов – XVI – начало XVII века, их герои носят шляпы с перьями,
кутаются в плащи и по малейшему поводу вытаскивают из ножен шпаги
(литературоведы называют этот жанр «романами плаща и шпаги»).
А теперь несколько слов о герое представления, на котором присутствовал Е. В. Сперанский. События эпопеи о Пардайанах происходят во Франции XVI века. Французскую корону носит Карл IX, но фактически страной правит его мать, Екатерина Медичи. Она готовит расправу над своими политическими врагами – гугенотами. Зевако помещает своего героя, молодого шевалье Жана де Пардайана, в самую гущу придворных интриг. Он выбрал для героя историческое имя: Пардайаны – известный еще в XIII столетии знатный род из Арманьяка. Впоследствии он разделился на две ветви: старшая дала Франции несколько громких имен, младшая осталась безвестной и бедной. Этой безвестностью и воспользовался Зевако, сделав своего героя потомком младшей ветви (титул «шевалье», который он носит, буквально значит «рыцарь» и указывает на благородное, знатное происхождение; иногда на русский его переводят как «кавалер», что и делает в своем рассказе Е. В. Сперанский). Отец героя, старший Пардайан – бездомный, странствующий рыцарь; молодой Пардайан беден, однако благороден, неотразимо красив, бесстрашен, дерзок и, конечно же, непобедим в боях. Он как будто бы занят только своими любовными делами (влюблен в прелестную юную таинственную особу, которая оказывается внучкой могущественного маршала де Монтеспана) и совсем не интересуется политикой, но совершает такие героические подвиги и оказывает такие неоценимые услуги самым высоким особам Франции, что создается впечатление, будто без него история Франции сложилась бы совсем по-другому. Цикл о Пардайанах исполнялся в театре Тоонов в течение 72 вечеров.
Постскриптум к главе о бельгийском театре.
Когда эта книга уже была написана, я встретила одного бельгийского кукольника,
журналиста и драматурга Фрейка Нейринга и узнала от него, что сейчас снова
пытаются возродить традиционные кукольные представления и что в духе народных
кукольников прошлого работают не только театр Тоона в Брюсселе, но четыре труппы
в Антверпене, шесть – в Генте, четыре – в Льеже. Как говорили французы: «Король
умер! Да здравствует король!»
Далее ► Кукольные актеры Англии
Главная ► Мода и история театра
