Пройдя чуть дальше, можно повернуть налево, на улицу Петровку: здесь несколько лет назад антрепренер Медокс выстроил Московский публичный каменный театр, называемый Петровским. Это огромное, по тогдашним размерам, здание тесно обступали бесчисленные деревянные и каменные постройки – просторной площади около него пока еще не существовало, она появилась много позже. Сюда съезжались не только на спектакли. «Медокс выправил себе привелегию, чтоб все публичные увеселения в Москве производились на его театре, а в противном случае, платили бы ему акциз (дабы он мог выплачивать долг, на нем состоящий, простиравшийся до девяносто семи тысяч рублей)». Теперь здесь выступали иностранные виртуозы, приезжавшие на гастроли, иноземные музыканты, жившие здесь и служившие учителями музыки и пения во многих дворянских и богатых купеческих домах, певцы, прибывшие из Петербурга, и даже домашние капеллы и хоры певчих. «Господа Михайла Керцелли и Галетти», Фелиций Сарторий и московская певица Соколовская, «славный виртуоз Гартман» и «член королевской Шведской Академии Музыки господин Гарентон» наперебой извещали «почтенную публику» о своих концертах в маскарадной зале театра.
Meдокс выпросил себе и «привелегию на содержание воксалов» в Москве. Чтобы попасть в Воксал, нужно за Петровским театром пройти Кузнецкий мост, перекинутый через Неглинку, «на который надобно всходить было ступеней пятнадцать под арками; на лестнице сиживали нищие и торговки с моченым горохом, разварными яблоками и сосульками из сахарного теста, с медом, сбитнем и медовым квасом – предметами лакомства прохожих, которое стоило денежек и полушек». От Кузнецкого моста шла канава, обложенная диким камнем. По ее берегу можно дойти до стены Белого города, а дальше направиться в «Таганскую часть», где «за Яузой, в Чертовом переулке» и находился Медоксов Воксал.
В этом году закончили разламывать знаменитую стену из белого камня, построенную еще при царе Федоре Иоанновиче. Два века простояла она, опоясывая весь город третьим кольцом и служа ему оборонительным заслоном. Теперь же «за ветхостью и ненадобностью разломана»; пространство «под стеною и по сторонам оной по высочайше конфирмованному плану назначено» засадить рядами тенистых деревьев. Белый камень был употреблен на новые городские постройки или «раздарен частным лицам», а там, где находилась стена, появились впоследствии знаменитые московские бульвары.
«Воксал» как место общественных гуляний и развлечений возник в Англии в середине XVII века. Так называлось небольшое поместье близ Лондона, принадлежавшее некоему Воксу де Броте, где устраивались балы, спектакли и фейерверки. В XVIII столетии воксалами обзаводится вся Европа, и в самом конце шестидесятых годов антрепренер Мельхиор Гроти открывает таковой в Москве, арендовав для этого сад графа Петра Никитича Трубецкого около Донского монастыря. В 1774 году (после чумы), когда содержателем Московского театра являлся уже князь Урусов, взявший себе в компаньоны Гроти, они сняли для Воксала дом графа Салтыкова на Тверской улице. Но здесь не хватало садового простора, и через некоторое время содержатели наняли у Салтыкова же его «загородный дом в восьмой части, в приходе церкви Воздвижения, что на старых убогих домах». В течение всего лета «бывало тут публичное собрание для благородных, два раза в неделю, где давали балы и представлялись театральные пиесы». Когда же князь Урусов принял к себе в долю Медокса (вместо исчезнувшего Гроти), то пять лет подряд Воксал обитал за Андрониевым монастырем, в доме графа Александра Сергеевича Строганова, известного любителя театра и покровителя искусств.
Став единоличным содержателем московских увеселений, Медокс решил поставить гуляния на широкую ногу и в 1783 году купил у купца Саввы Яковлева обширное место «в Таганской части», где устроил новый Воксал, «при коем нарядный регулярный сад, в оном большая зала и несколько домиков». Огромный сад кончался прудом, около которого в хорошую погоду обязательно играла музыка. Кроме того, в отдельных закоулках, образованных боскетами, помещалось несколько оркестров – один из них бывал, как правило, роговой. В большой зале устраивались спектакли с участием актеров публичного Московского театра и приезжих трупп – немецких, французских, итальянских; в последние годы Медокс сдавал воксальный театр эквилибристам. Вообще «тут давали только маленькие комические оперы в одном или двух действиях и такие же комедии.
За представлением следовал бал или маскарад,
который заключался ужином. И все это тогда не превышало пяти рублей». Особой
популярностью пользовались комические оперы «Аркас и Ириса», «Роза и Колас»,
«Два охотника», «Говорящая картина», «Кузнец», «Кузнец-лекарь», и в последний
сезон – «Тунисской паша» («сочинена Матинским, собственным человеком графа
Ягужинского, а музыка придворного музыканта господина Пашкевича»).
После представления в зале танцевали, в небольших павильонах играли в карты,
беседовали и закусывали в буфете. «По вечерам сад освещался фонарями, и гулянье
продолжалось до двух часов ночи».
«Заплатив за вход по рублю», можно войти в Воксал.
Ясный октябрьский день клонился к вечеру. От пруда неслись звуки духовой музыки, торжественно-печально аккомпанировавшие осеннему пейзажу. Недавно состоялся последний спектакль, и сейчас большая зала пустовала, только в соседнем павильоне игроки в карты были в полном сборе, и оттуда слышались громкие крики, взрывы смеха, а иногда и крепкое слово: общество во многом состояло из военных. В аллеях мелькали лишь отдельные пары – чувствовалось, что сезон воксальных гуляний прошел.
Покинув Воксал и пройдя мимо Андрониева монастыря, гуляющие спускались к реке и возвращались назад, к Кремлю. На пути к нему у Китай-города находился массив строений Воспитательного дома.
Далее ► Воспитательный дом
Главная ► Мода и история театра
