Изучением всего комплекса проблем современной зрительской аудитории заняты сегодня социологи, специализирующиеся именно в сфере театрального искусства. Многочисленные университеты культуры, народные театры, студии и кружки самодеятельности помимо других своих задач имеют целью воспитание многомиллионной духовнобогатой, художественно чуткой зрительской аудитории. В московском институте искусств ныне создается первое в нашем театроведении фундаментальное исследование – «Очерки по истории русской театральной публики», охватывающее период от возникновения нашего театра до сегодняшних дней.
Разумеется, в массе своей зритель очень разный. Есть люди высококультурные и есть малообразованные, есть подлинные театралы и лишь вступающие в начальную пору знакомства с искусством сцены, есть юные, восторженно наивные и умудренные опытом знания... Но вместе с тем в многоликости и разнообразии публики, заполняющей ежевечерне театральные залы, можно рассмотреть и какие-то общие, «родовые», характерные для данного времени, объединяющие черты.
Так, практики и исследователи современного театра сходятся в признании возросшей культуры, осведомленности, широкой информированности зрителя 70-х годов 20-го века. Они единодушно утверждают, что фантазия аудитории стала сложнее, тоньше, возросла способность к установлению не прямых, а ассоциативных, метафорических связей искусства и жизни. Нынешнему умному, совсем не наивному зрителю, обладающему многими и разнообразными знаниями, не нужно все разжевывать и договаривать до конца. Зритель всегда требовал от театра правды и достоверности. Но сегодня эта достоверность и правда во многом уже новые, иные в сравнении, например, со временем 1920-х или 1930-х годов.
В сегодняшнем зрителе велика тяга к самостоятельному мышлению, к самостоятельной позиции в искусстве и жизни. Он не слишком доверчив, наверное, менее непосредственен, чем зритель начальных лет нашей советской сцены. Он требует от сегодняшних драматургов, режиссеров, актеров подлинной художественной убедительности, знания и проникновения в материал, в проблему. Его изменившееся восприятие неизбежно влияет и на изобразительные средства театра. Так, Товстоногов, например, считает современным, созвучным нынешнему зрителю стиль «мужественной простоты» (впервые определение было дано В. И. Немировичем-Данченко), «умение быть точным и кратким», быть «впереди зрителя», «лаконизм», «экономию» актерского исполнения, «уменье думать», искусство «говорящего молчания» и т. д.
Самое большое счастье для артиста не знать равнодушной аудитории, в глазах, лицах, дыхании зала находить подтверждение своей необходимости, близости людям, ощущать в часы спектакля неподдельность и силу живого человеческого общения. «...Тяга к творчеству рождается из тяги к общению», – пишет А. Эфрос. И еще говорит об ожидании радости, о взволнованных лицах, о празднике чувств по вечерам у театрального подъезда.
Театр бесконечно много может дать зрителю. Но и зритель, подобно колоссу, держит театр своим сердцем, одушевлением, увлечением. Конечно, и здесь не стоит упрощать реальную картину. Бывает, когда зрительское восприятие и непонимание тяжко ранит, наносит непоправимый моральный ущерб людям театра. (На знаменитой петербургской премьере «Чайки» «провалились» не только актеры, но и «парадный», благополучный зритель Александринского императорского театра, не воспринявший великой чеховской боли и тревоги за человека.) Бывает, что несосредоточенностью, бестактностью, просто невоспитанностью своей зритель мешает спектаклю. Бывает, что грубая и буквальная зрительская реакция увлекает за собой исполнителей, и тогда огрубляется, «форсируется» тонкий и сложный рисунок первоначального создания и режиссерского замысла.
Есть культура зрительского восприятия, культура человеческого поведения в театральном зале. Воспитание ее тоже входит в комплекс задач деятелей сцены.
Но если говорить вообще, зритель – мощная опора и сила ободрения и поддержки для художников театра. Наряду с выдающимися режиссерами и актерами история нашего театрального искусства знает и многие славные имена выдающихся зрителей. Ими были Пушкин и Гоголь, Грибоедов и Белинский, Герцен и Грановский, многие, многие другие гении, выдающиеся умы, прекрасные души России, видевшие в театре могучую духовную силу, великое средство общественного и нравственного преобразования.
Гонимые цензурой, угнетаемые казенной конторой, именно в союзе с передовым зрителем продолжали отстаивать свои прекрасные идеалы, вести высокую и благородную проповедь со сцены выдающиеся актеры императорских Малого и Александринского театров. Из массы исполнителей зритель безошибочно выделял духовно близких себе художников. Театр воспитывал лучших людей времени. Зритель формировал тип передового актера, актера высокого общественного долга и идейного бесстрашия. Трагическую Ермолову возвела на торжественный и чистый пьедестал демократическая аудитория 80-90-х годов 19 века. Студенческая революционная галерка Александринского театра, революционный авангард интеллигенции 1900-х годов безошибочно узнал в Комиссаржевской свою актрису, проповедницу светлых идей нового века...
Процесс нерасторжим. Память о спектакле, чувства и мысли, рожденные им, переходят в плоть и реальность человеческих поступков. Потому искусство театра действенно. Потому так велика доля участия людей искусства в трудах и подвигах своих современников. Из большой и самоотверженной работы художников театра, из высокой ответственности их перед людьми и временем, из готовности и способности зрителя чувствовать и воспринимать искусство, из счастливых мгновений духовной близости зрителя и актера, театра и его публики рождается живое чудо спектакля. А потом спектакль начинает жить. И не только на сцене. В душе и мыслях, трудах и борьбе людей.
Далее ► И рождается чудо спектакля
Главная ► Мода и история театра