Так, с течением времени, и прежде всего в Европе, театр кукол превратился в своего рода
кладовую, сокровищницу многих крупных «типов жизни», выдающихся сюжетов масочной типологии, человеческих отношений.
Ученые Италии, Румынии и других стран зафиксировали и документально доказали, что сюжеты «Короля Лира», «Ромео и
Джульетты», «Фауста», как и многие иные, ставшие гордостью мирового сознания, были известны задолго до Шекспира и
Гёте не только в изустном творчестве народа, но и в представлениях кукольников. Йорик документально подтверждает
наличие шекспировских пьес в репертуаре английских кукольников.
Костюм мушкетера в детском спектакле о временах короля Франции Людовика XIV
Можно, однако, усомниться в этом, но не потому вовсе, что документы не вызывают
доверия. А потому, что трудно исключить мысль о том, что кукольники играли не «Ромео и Джульетту» Шекспира, а
народный вариант этого сюжета, народную версию, которая продолжала иметь право на существование и после того,
как к ней обратился шекспировский гений.
Наукой доказано, что с сюжетом и образом «Фауста» Гёте познакомился на представлении кукольников.
«Мы можем считать установленным, – пишет известный историк В. Кройценах, – что первое решающее
впечатление от легенды о Фаусте произвел на Гёте спектакль марионеток». Нет нужды останавливаться
на оценке этого народного варианта. Стоит, быть может, вспомнить лишь
слова О. Ваде, выдающегося исследователя «Фауста», который утверждает: «Не будет
преувеличением сказать, что последний акт нашей народной драмы «Фауст» принадлежит к числу величайших
замыслов гения всего человечества, а не только одной Германии».
Но даже после того, как к «Фаусту» прикоснулся Гёте, народная пьеса не только не
утратила своего значения, но продолжала оставаться гордостью репертуара многих театров кукол Европы.
Гений Гёте словно бы осветил ее новым светом.
Уже в наши дни, когда непрофессиональных театров кукол осталось совсем немного,
а для всех профессиональных драматургию создают профессиональные писатели, народная драма «Доктор Фауст» живет в
репертуаре многих театров кукол мира. Когда, в частности, Центральный театр кукол Чехословакии, руководимый доктором Яном
Маликом, приехал на гастроли в Москву в 1957 году, красными буквами на его афише сияло название народного «Доктора Фауста».
Наука нашла объяснение естественности соседства народного варианта с литературным шедевром. Выдающийся германист К. Зимрокк в статье «Доктор Фауст» размышляет об этом так: «После «Фауста» Гёте старая кукольная пьеса о докторе Фаусте из всех произведений, порожденных легендой о Фаусте, несомненно, обладает самыми величайшими поэтическими достоинствами. Ее не оттесняет в тень творение великого поэта. В своем народном характере она столь же смело и остроумно придумана и выполнена в качестве сценической пьесы, производящей законченное и более сильное, хотя и не столь глубоко захватывающее впечатление».
Кукольный «Доктор Фауст», так же, впрочем, как и народные варианты «Короля Лира» и «Ромео и Джульетты» (а в Центральном театре кукол Румынии «Цэндэрикэ» и сегодня идет поставленная в 1970 году сказка «Иляна Синцзяна», которая является румынским вариантом переложения народной легенды о короле Лире и в которой роль Корделии отдана героине румынских народных сказок Иляне Синцзяне, бессмертны. И, как это ни покажется странным, именно они, эти старые кукольные сказки, остаются кладовой, хранилищем, откуда и сегодня еще можно черпать многие сокровища. Недаром А. М. Горький в уже упомянутом выше докладе на Первом Всесоюзном съезде советских писателей поставил Петрушку не в ряд с другими петрушками мира – Пульчинеллой, Панчем, Кашпареком, – что было бы иполне правомерно, а в ряд с образами, созданными гением многих народов и являющимися вершинами их поэтического таланта. Он говорил именно о совершенстве «таких образов, как Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, – далее – доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и наконец – Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, черта и даже смерть...». Полагаю, что обозначение «Петрушка» в данном контексте стало именно синонимом всех петрушек мира. А размышление над этим образом в ряду таких образов, как доктор Фауст, не может не убедить нас в утверждении, что под словом «совершенство» Горький подразумевал вековую филигранно отточенную работу многих поколений.
Стало быть, мы должны, говоря о традиционности в применении к театру кукол, увидеть в ней особое свойство, особое качество этого театра. Качество, которое решительно сказывается во все времена и в значительной мере определяет смысл и направленность этого театрального зрелища. После Великой Октябрьской социалистической революции, поддержанный и морально и материально, вновь, но уже на новой профессиональной основе возродился почти исчезнувший в России театр кукол. В это искусство пришло много талантливых людей – писателей, режиссеров, художников, композиторов. И все они – идет ли речь о Фаворском, Шапорине, или художниках Кукрыниксах – привнесли в театр кукол неповторимость своих индивидуальностей, которые в итоге обеспечили огромный духовный взлет этого искусства. Но какими бы современными образами ни оперировали талантливые художники, советский кукольный театр, а в течение первых пятнадцати лет он развивался почти исключительно как театр традиционный, не мог обойтись без образов, созданных в этом искусстве веками, и прежде всего без Петрушки, который стал героем почти всех известных нам представлений.
Далее ► Способы игры куклами
Главная ► Мода и история театра