«Затем к тщеславию пошел я и обнаружил:
Окружено оно портных несметным войском,
Толпой торговцев бархатом и шелком.
Здесь, как на рынке, все профессии сошлись.
Чтоб тело наше вырядить роскошно...»
Бомон и Флетчер. «Четыре пьесы в одной»
Питер Рубенс. Маркиза Бригитта
Спинола Дориа, 1606. Галерея
искусства, Вашингтон.
Семнадцатый век был встречен грохотом мушкетов и аркебуз, звоном сабель и топотом конницы, стоном крестьян над вытоптанными пашнями, скрипом дипломатических перьев, шумом дворцовых ассамблей тщеславных монархов. Он был освящен пламенем освободительной войны Нидерландов и буржуазной революции в Англии, династическими и религиозными войнами всех европейских стран.
Это был век вершины реалистической живописи Веласкеса, Франса
Хальса, Вермеера и Рембрандта. Век великих льстецов и великих дипломатов, классической драматургии
Расина и Корнеля и великого «осмеятеля» Мольера. Век удивительной роскоши и
удивительной нищеты, где
...по рангу всем даны различные оковы,
Кому из золота, кому из чугуна...
М. Ренье. «Придворная жизнь».
Это был век абсолютизма и расцвета дворянской культуры, век искусства, отмеченного печатью торжественности и высокопарности. «Возбуждать удивление – задача поэта на земле; кто не может поразить, пусть станет конюхом!» Этот век выдвинул тип нового художника – придворного виртуоза, призванного создавать средствами своего искусства прежде всего ослепительное зрелище. Портреты придворных как бы концентрируют признаки XVII века – все в них носит подчеркнуто нарочитый характер: и великолепный костюм, и величественный жест, и торжественная поза, и театральный фон.
«Человек как бы утопает в знаках отличия и атрибутах, он стремится импонировать зрителю всем, чем только возможно, – тяжелым париком, гордой осанкой, властным взором, дорогими узорными тканями, эффектно и небрежно запахнутым плащом, драгоценными кольцами, серьгами, ожерельем...». Это не просто человек, это вельможа; его поза, его костюм говорят о его великолепии, о том, как дорого стоит этот господин! Вся бурная и сложная жизнь народов Европы отразилась в костюме, создала свои определенные типажи. Центральной персоной этого времени становится солдат. Ему посвящены гравюры, передающие во всем великолепии бравую выправку и лихой взгляд. Солдаты хохочут с портретов Франса Гальса, кокетливо или самодовольно располагаются в картинах Броувера Терборха, Теннирса.
Это был век, когда Россия, «в Европу прорубив окно», сменила тяжелые и неповоротливые боярские одеяния на европейское платье. Нехотя, сопротивляясь и упорствуя, бояре сбривали бороды, стригли волосы, обрезали полы у тяжелых шуб и натягивали на плотные спины суконные и бархатные кафтаны.
Класс буржуа, богатые ремесленники, многочисленная челядь также приобщаются к моде настолько, что вынуждают дворянство просить защиты. «Стоит возникнуть какой-либо новой моде, как появляется клеймящий закон, которым ее величество вместе со своим достопочтенным советом устанавливают ограничения в одежде для разных сословий...» – писал Стаббс, современник Елизаветы Английской, в специальном сочинении «Анатомия злоупотреблений».
Стали появляться модные изображения и модные листки, где указывались названия цвета и ткани, из которых надлежало шить костюмы. В середине века вышло первое модное издание «Меркур талант». С его появлением мода могла путешествовать из страны в страну. С середины века диктат моды перешел к Франции и остался там по сей день.
С точки зрения театрального художника XVII век – неоценимая историческая «гардеробная», где костюм сам является указателем.
Далее ► Костюмы первой половины XVII века
Главная ► Мода и история театра
