История моды маски куклы костюма

Театр в 1930-е годы

Созвучие драматургии прошлого с новым временем нельзя понимать буквально, впрямую. Если говорить о репертуаре на современную тему, о лучших творениях советской драматургии, то они в монолите и целостности, в постепенности своего художественного возмужания составили своеобразную летопись нашей страны и советского народа.

С первых лет своего возникновения советская драматургия и молодой театр обнаружили напряженный интерес к рожденному революцией характеру. Театр торопился вывести героя эпохи на свои подмостки, строил прогнозы, спорил, мечтал, иногда ошибался, но неуклонно продвигался к сущности, к истине, к глубине постижения человеческого характера на всех этапах развития нашего нового общества. Порой театр забегал вперед, опережая ход событий, конструировал, сочинял героя. Порой, словно оглядываясь из далека лет, говорил о человеке революции в форме легенды, мифа, притчи.

Сложнейшее, наивысшее в литературном ранге драматическое искусство, за которым исследователи всех веков и народов признавали право на медлительность поступи, на отстранение и отдаление во времени от происходящих событий, в условиях Советской страны, вооруженное самой передовой в мире идеологией, знанием законов общественного развития, поспевало за невероятными темпами жизни, за временем, мощно устремившимся вперед.

Герои лучших спектаклей советского театра это обязательно и герои времени, люди, занимающие ключевые, авангардные рубежи в современности на разных ее этапах.

В первых советских спектаклях осмыслялся опыт гражданской войны и революции, звучало героическое и суровое время, драматически трудно изменялись судьбы людей разных социальных слоев и классов.

В 1930-е годы у всех на устах волнующее слово «реконструкция» – преображение хозяйственной и производственной жизни страны, создание мощной советской индустрии. Драматург Александр Афиногенов скажет об этом времени: «Энтузиасты на линии огня». Шторм продолжается. Но этот шторм и штурм без выстрелов и атак происходит на гигантском – от края до края страны – фронте всенародного созидания. В самих названиях пьес и спектаклей слышится время, мощно устремившееся вперед, темпы и напряжение беспримерного в истории человечества свободного труда: «Цемент» Ф. Гладкова (Реалистический театр), «Рельсы гудят» В. Киршона (Театр МГСПС), «Темп» Н. Погодина (Театр имени Евг. Вахтангова), «Поэма о топоре» Н. Погодина (Театр Революции), «Хлеб» В. Киршона (МХАТ)... Прибавим к ним погодинского «Моего друга» в Театре Революции, «Славу» В. Гусева в Малом, «Далекое» А. Афиногенова в Театре имени Евг. Вахтангова, героическую и эпическую «Гибель эскадры» А. Корнейчука в Театре драмы имени Пушкина в Ленинграде и еще многие и многие другие лучшие творения десятилетия. Вспомним «Оптимистическую трагедию» в Камерном театре у А. Таирова и прервем перечень, чтобы подытожить очевидное – активное вторжение театра в важнейшие сферы бытия и трудовой деятельности нашего народа.

Впечатления зрителя 1930-х годов, попавшего на погодинские спектакли, например, мгновенно сливались с впечатлениями его собственной биографии и трудовой судьбы. Погодин принес на сцену невозможный прежде, незнаемый прежде материал. Но мгновенно узнаваемый, близкий зрителям, видевшим в ситуации погодинских пьес собственную молодость, собственную жизнь. «То, что я увидел на сцене, – вспоминает один из зрителей, современников погодинского «Темпа», – не могло поразить меня новизной впечатлений, масштабом строительства, контрастом между этим масштабом и трудовыми буднями. Нет, все это было куда как знакомо. На моих глазах шахтерский городишко Щегловск превращался в форпост индустрии Кемерово. Я помню, как начали рыть в промерзшей земле фундамент теплоэлектроцентрали, и помню, как задымили ее трубы... Я помню, как возводили гигантский тепляк над цехами коксохимстроя, помню, как рухнул этот тепляк, помню и суд над виновниками катастрофы. Я помню, как мы, комсомольцы, были брошены на борьбу с клопами в бараках строителей. И помню счастливое чувство, когда нас, фабзайцев, послали достраивать новые корпуса для строителей».

Случалось, что драматургия, спектакли опережали время, давали на своей сцене плоть и жизнь явлениям, которые только-только должны были войти и утвердиться в современности. Афиногенов написал, а МХАТ II поставил «Чудака» – спектакль об энтузиастах начальной поры пятилеток. Борис Волгин (А.Азарин) был, по существу, образом первого стахановца на советской сцене, хотя самому движению ударничества еще только предстояло развернуться, оформиться окончательно, в полной своей мощи. Спектакль предвосхищал реальные события.

Далее ► Театр в 1940-е годы

Главная ► Мода и история театра