Набор и порядок сцен спектакля с участим куклы Петрушка слегка варьировался, но основное ядро комедии сохранялось неизменным. Петрушка приветствовал публику, представлялся и заводил разговор с музыкантом. Шарманщик время от времени становился партнером Петрушки: вступая с ним в разговор, он то увещевал его, то предупреждал об опасности, то подсказывал, что делать. Эти диалоги обусловливались и очень важной причиной технического порядка: речь Петрушки из-за пищика не всегда была достаточно внятной, и шарманщик, ведя диалог, повторял Петрушкины фразы, помогая таким образом зрителям понимать смысл его слов.
Александр Бенуа
Эскиз костюма к балету Стравинского «Петрушка»
Выяснялось, что Петрушке необходимо купить лошадь. Музыкант звал цыгана, и тот являлся на сцену с лошадью. Петрушка осматривал ее, получая брычки то в нос, то в брюхо. Шел торг. Он кончался тем, что Петрушка вместо целковых отсчитывал удары дубинкой по спине цыгана. Цыган спасался бегством. Довольный Петрушка садился на кобылу. Но кобыла была с норовом: желая отделаться от седока, она то припадала на передние ноги, то поднималась на задних, наконец сбрасывала Петрушку и убегала, оставляя его лежать чуть не замертво.
Следовал жалобный вой Петрушки и причитания по поводу безвременной кончины молодца. Приходил доктор: «Где у тебя болит?» – «Вот здесь! И тут. И тут». Оказывалось, что у Петрушки все болит. Но когда доктор, по выражению записавшего этот текст фольклориста Д. Ровинского, доходил до «нежного места», Петрушка вскакивал и со всего размаху давал ему оплеуху. Доктор давал сдачи. Начиналась потасовка, снова являлась откуда-то дубинка, которой Петрушка окончательно и «успокаивал» доктора. «Какой же ты доктор, – кричал ему Петрушка, – коли спрашиваешь, где болит? Начто ты учился? Сам должен знать, где болит!» Еще несколько минут – и являлся квартальный, или, по-кукольному, «Фатальный Фицер».
Так как на ширме лежало мертвое тело, то Петрушке производился строгий допрос: «Зачем убил доктора?» – «Затем, что свою науку худо знает, битого смотрит, во что бит, не видит, да его же и спрашивает». Слово за слово – видно, допрос Фатального Петрушке не нравился: Петрушка схватывал снова свою палку, и новая драка кончалась смертью Фатального. Иногда следовало еще несколько сцен (обучение Петрушки солдатской науке, разговор с иностранцем и другие), с одинаковым, впрочем, исходом для партнеров Петрушки.
Но вот и возмездие. Прибегала рычащая собака (у некоторых кукольников идея возмездия выражалась менее иносказательно: вместо собаки на ширму являлся черт). Петрушка видел, что дело его плохо, пробовал обратиться за помощью к музыканту, но получал отказ и старался умаслить собаку ласковыми, льстивыми словами. «Шавочка, душечка, – приговаривал он, – пойдем ко мне жить, буду тебя кошачьим мясом кормить». Но Шавочка неумолимо хватала Петрушку за нос. Петрушка в сторону – она его за руку, он в другую – она его опять за нос, тащила вниз, и Петрушка, исчезая в ее огромной пасти, не успев поблагодарить публику за внимание, пищал уже из-за ширмы: «Ой, пропала моя головушка с колпачком и кисточкой!»
На этом представление кончалось. Шарманщик переставал крутить ручку шарманки, музыка смолкала, редкие медяки падали в шапку, положенную на землю около ширмы; потом актеры собирали свое имущество и шли дальше, в следующий двор или в новую деревню, где все начиналось сначала.
Далее ► Кукольные сценки русских скоморохов
Главная ► Мода и история театра
