История моды маски куклы костюма

Влияние быта на костюм в XVI–XVII веках

К XVI веку окрепнувшее Московское государство превратилось в единодержавную монархию со всеми подобающими атрибутами и уложениями царского ритуала, статусами выходов и приемов, законов поведения и внешнего оформления этих действ. Бытовой уклад разделился на две самостоятельные части – внешнюю (парадную) и внутреннюю (домашнюю), мало чем отличающуюся от патриархального деревенского быта. Это деление усиливало официальную жизнь дворца согласно ее государственной миссии и обособляло изоляцию женщин не только в светском общении, но и территориально. Теремное воспитание женщин в царских и боярских семействах в своей основе шло от влияния монастырского режима, и в этой (отторгнутой от общего движения жизни) обители складывалась и формировалась внутренняя замкнутая женская иерархия с узко ограниченным кругом интересов.

...Дочь прекрасная
Опракса Королевична
Сидит она во тереме златом верху;
На ню красное солнышко не опекет,
Буйные ветрушки не овеют,
Многие люди не обглядятся.

И. Забелин. «Быт русских царей».

Рябушкин Семья купца в XVII веке
Андрей Рябушкин. Семья купца в XVII веке.

Только самые дружелюбные отношения хозяина дома к своим гостям растворяли иногда женский терем, вызывая оттуда на короткий миг хозяйку дома или жен сыновей. Обычай радушия позволял в сложном ритуале «малого» или «большого» обычаев в церемонии поклонов и целований подносить чарку питья желанному гостю. На этом и кончалось участие женщин в застолье.

Отторжение накладывало отпечаток не только на характер поведения, но и на образ мышления, одеяние, костюм, то есть, на весь внешний облик. Складывался определенный типаж – «постнический» (по выражению Забелина), – спрятанный от взора и глаз, укрытый одеждой так, что из-под ее массы виднелись только лицо и кончики пальцев рук. Свободная, крепленная на плечах одежда, опоясанная только в своем нижнем, домашнем интимном качестве (сорочке), ниспадала долу, не столько окутывая, сколько пряча и вуалируя истинные телесные формы. Отсюда и определенный идеал дородности, искусственно образованный многослойностью тяжелой ткани и меховых подпушек и подкладок. Пояс же был необходим только для рубахи и «носим как символ целомудрия и благочестия».

Костюм царицы
Костюм царицы
допетровской Руси
Рябушкин Московская девушка XVII века
Андрей Рябушкин
Московская девушка XVII века

Даже в обыденной жизни вырабатывается особый иноческий тип, который заставляет как можно целомудреннее прятать свое естество, затягивать венцами волосы девушек и укрывать тело в длинных просторных одеждах (независимо от возраста и социального положения), плотно увязывать головы, навечно скрывая волосы от взора посторонних... «Идеал постницы, на котором воспитывалось и оканчивало жизнь наше старинное женское племя, смотрел вообще на красоту, как на запрещенный плод...» и в двойной изоляции жилища и костюма заживо хоронил человеческую личность.

Этот порядок, сходный с афинским гинекеем, имел общий с ним моральный и этический результат – и в античной демократической Греции, и в домостроевской Руси женщина была бесправна, «ибо не муж от жены, а жена от мужа, и не муж создан для жены, а жена для мужа, посему и должна иметь женщина покрывало на голове в знак власти над нею...», «...покрывало вообще обозначало стыдливость и целомудрие, поэтому для постнических идей оно являлось необходимым и неизменным условием сохранения и выражения нравственной чистоты...».

Многосложность и большой объем одеяний сближал мужскую и женскую парадные одежды в том случае, когда высшая форма социальной престижности проявлялась в количественном и стоимостном превосходстве. В обыденной жизни мужчина получал довольно действенную форму обрамления – удобную и в меру короткую и подвижную. Для женщины ни смысл, ни форма одежд не менялись. Задавленная беспросветной работой, крестьянская женщина все порывы своей души отдавала красе рукоделья, рождавшегося в короткие зимние дни. Теремные женщины культивировали то же занятие не столько в своих хоромах, сколько в светлицах.

Тем не менее сам факт господства Рукоделия, узорного украшения как общепринятой нормы прекрасного получил и тут и там значения единственной радости и свободы женского Мышления. Оно-то и было особой формой отличия всех видов искусства и в большей мере обратило свои силы на украшение одежд всех сословий и положений.

Основу одеяния составляла туникообразная рубашка – сорочка – и в качестве белья и в качестве платья. В первом случае она была белою (цвет ее определялся естественным цветом полотна), во втором – шилась из цветной материи и именовалась Красною, то есть красивой и дорогой. Верхние сорочки – выходные – имели чрезвычайно длинные рукава, складывавшиеся в наборы столь обширные и объемные, что «...множество складок так хорошо защищали руки и плечи от холода, что даже зимою не было нужды надевать какую-либо одежду в рукава...», – писали иностранцы.

По свидетельству Олеария и Корба, рукава сорочек были длиной 6 – 10 локтей (от б до 7 аршин). Царские и придворные сорочки шились из тафты (алой, белой и желтой) и из полосатых и набивных индийских тканей (шелковых и хлопчатобумажных). По швам рукава низались мелким жемчугом в веревочку или ряскою в виде бахромы. Шитье и низанье украшало плечевой шов и запястье. Таким образом, простота покроя и формы компенсировалась масштабом и декором, что производило внушительное впечатление, тем более что такая сорочка носилась с верхним следующим платьем и ее рукава продевалась в прорези проймы последнего, оставляя рукава верхнего платья висящими сзади. Большое значение в этом случае имело декоративное убранство рукавов сорочечной рубашки. Была это одежда комнатная, повседневная, носимая с поясом и приравненная к одежде «стыдливой», потому что в не невозможно (стыдно) выйти к посторонним.

По рассказам Поссевино следует, что «...все благородные женщины носят по три одежды, а женщина, которая носит одну одежду, навлекает на себя дурную славу. Однажды во дворце в Александровской слободе в жаркий летний вечер третья жена царевича Ивана, бывавшая на последних порах беременности, лежала, растянувшись на скамье, в легкой одежде, как вдруг вошел свекор ея – великий князь. Она тотчас же вскочила, но он, вне себя от гнева, ударил ее рукой по щеке, а потом палкою (посохом) так отделал, что она в следующую ночь преждевременно разрешилась сыном... Царевич Иван прибежал на этот шум, вступился за жену... Тогда гнев отца обратился на него, и он нанес ему посохом сильный удар в висок...».

Ходить «распояскою» было грехом, и позволить себе подобное могла только былинная «молодая Марина Игнатьевна: она, призывая в свой терем Змея Горыныча, высовывалась в окно в одной рубашке без пояса...».

Далее ► Верхние одежды допетровской Руси

Главная ► Мода и история театра