Для того чтобы внимательно проследить за всеми нюансами гибкого изменения моды, обратимся за справками к истории. Период Директории (1795–1799) знаменовал развитие классического костюма и шествие этой моды по всем странам Европы. Наступивший в 1799 году период Консульства, а с 1801 года – пожизненного консульства Наполеона Бонапарта резко изменил «демократические» свободы времени революции. Организация консульского двора вначале была чисто военной и грубоватой, но за очень короткий промежуток времени сабля и сапоги были вытеснены шпагой и шелковыми чулками.
Сестры Зинейда и Шарлотта Бонапарт
Художник Давид Жак Луи
Вопрос о костюме во времена периода Консульства Наполеона стал очень важным. Кто хотел угодить первому консулу, тот носил волосы в сетке и пудрился. Сам Бонапарт избегал пудры и носил волосы, как раньше, «но он поощрял эти мелочи, все это обезьянье подражание старому порядку, вообще все то, что могло превратить его сановников и генералов в придворных...» (Лависс и Рембо. «История XIX века»).
Любопытным документом, опубликованным в «Вестнике Европы» за 1803 год, является следующее письмо из Парижа: «Вы уже знаете, что нас представили консулу в Тюильри... о чем скажу вам несколько слов... В середине зала стояли два ряда кресел, на которые садились иностранные дамы, приезжающие обыкновенно с женами послов своих. Все были отменно нарядны, а всех более русские и польки: в бархатных платьях фиолетового, темно-зеленого и лилового цветов с золотым широким шитьем... На девице Лористон и других придворных дамах были кисейные белые платья и богатые турецкие покрывала, это называется здесь утренним нарядом...». В дипломатическом и придворном мире очень строго придерживаются протокола об одежде парадной, приемной, для утренних приемов, вечерних приемов и балов. Представители каждой из стран одеваются соответственно. Вещественным подтверждением незыблемости монархической державы России и Польши был, по -видимому, женский персонал посольского корпуса в тяжелых бархатных платьях, хотя в самой России носили платья по моде «античной».
Тонкость и сложность такого рода официальных туалетов особенно важна в пьесах исторических («Война и мир», «Полководец Кутузов» и др.).
С провозглашением Наполеона императором, а Франции – империей искусство было поставлено в зависимость от нового порядка. Наполеон мнит себя тонким ценителем искусства, даже немного поэтом и рассматривает искусство прежде всего как средство прославления своих военных успехов и своей власти. Провозглашая Первую империю хранительницей завоеваний революции, военная диктатура Наполеона положила в основу искусства классическое наследие, но «влечение к прекрасному идеалу и к гармонической личности заглушается громом пушек, мыслями о славе римских цезарей. Искусство служит не пробуждению чувства свободы, оно призвано скорее подавлять человеческое сознание своим тяжеловесным величием...».
Портрет великой княгини Елены Павловны с дочерью Марией
Работа художника Карла Павловича Брюллова
Моде Франции перестали подходить простота и скромность «греческих» одежд. Величие монархии должно было освещаться блеском двора. Тяжелые шелка и бархат Лиона, слава отечественной промышленности, за восстановление которой так ратовал Наполеон, плотно укрыли недавних «нимф и богинь». Красный и синий, цвета царствования Людовика XIV, восстанавливались Наполеоном. Тяжелые ткани расшивались массивным античным орнаментом – пальметтами и меандром, и эта вышивка золотым каскадом окружала тяжелые трены и подолы придворных платьев. Головы венчались драгоценными диадемами, чалмами и тюрбанами из кисеи, бархата, газа или ярких турецких тканей. Бальные платья получили съемные шлейфы, которые можно быстро снимать, чтобы принять участие в танцах. Мужчинам полагались форменные мундиры, присвоенные тому или иному учреждению, где они служили; желавшие понравиться императору, любившему роскошные костюмы, надевали бархатные и атласные кафтаны, богато вышитые шелками.
Становление в костюме стиля ампир было безболезненным и компромиссным переходом от одной формы к другой: прочно установившиеся пропорции оставались незыблемыми, а сущность трактовки формы менялась. Исчезли легкость ткани и легкость силуэта, текучесть формы и мягкий трен, так украшавший стройные фигуры; платья и весь силуэт приобрели сухую четкую геометричность. Лиф делался жестким, высоко подымал грудь, затянутую в корсет. На подоле юбки располагались аппликационные украшения («гарнировка») из гирлянд цветов, листьев, колосьев, веточек ландыша, уже не плоских, как в 1800–1802 годах, а объемных, наложенных сверху. Очень короткие рукава платьев заставили прибегать не только к помощи шалей и шарфов, но и к более существенным утеплителям. Из Англии модницы получили и название, и сам туалет – спенсер, по имени министра, кутавшегося в короткий с обрезанными полами фрак на вате. Это была коротенькая жакетка, повторявшая размер лифа платья и утепленная мехом и подкладкой, из бархата, сукна, шелка и шерсти; отделывалась она шнурами, пуговицами, бейками и тесьмой с большим вкусом и разнообразием.
Глубокий вырез платья могли прикрывать шемизеткой – коротенькой манишкой. Надевали и канзу – накидку из прозрачной ткани с воротником и длинными концами, скрепленными крест-накрест на талии. У мужчин позаимствовали редингот. Затем в гардеробе верхних вещей стали появляться пальто: на меху – витшура и дульеты – на вате. Употребление шемизеток и канзу – превосходная находка для костюмера. Этими маленькими, но кокетливыми и броскими деталями можно заменить переодевание. В одном акте платье надето с канзу, в другом без. Можно канзу делать из дешевого метрового кружева, из капрона гладкого, из капрона цветного, из тюля с аппликацией; можно наклеить кусочки накрахмаленной ткани, имитируя старинные тюли с аппликацией; можно канзу сделать одного цвета с платьем и можно контрастного, в тон и т.д.
С 1806 по 1809 год женщины света особенно злоупотребляли драгоценностями. Они носили кольца на всех пальцах, по нескольку часов с пестрыми эмалевыми крышками, обматывая их длинные цепочки несколько раз вокруг шеи. Тяжелые подвески массивных серег оттягивали уши, а масса браслетов различной формы охватывала руки. Но так же, как и весь костюм, ювелирные украшения видоизменялись в зависимости от моды, и манера их употребления согласовывалась с назначением костюма. В XIX веке драгоценности надевались главным образом к бальным или торжественным туалетам. Их количество и форма всегда отчетливо видны на портретах, ибо драгоценности являлись сословной, фамильной и личной гордостью богатых людей и предметом тщательного воспроизведения художниками.
В период Отечественной войны 1812 года в России начинается патриотическое движение: реабилитируется русская речь, изгнанная из дворянского обихода, вспоминаются забытые обычаи и обряды. Европейская мода приобретает в России русский акцент, модные платья начинают носить на русский манер, подражая старинному сарафану и рубахе. После того как пала империя Наполеона и союзные войска вошли в Париж, мода проявила «максимум патриотизма», и женские шляпы приобрели формы военных касок, русских киверов с маленькими полями и высокой тульей, украшенной белыми петушиными перьями и султанами, токов а-ля полонез, австрийских шляп, фуражек, шляп в виде рыцарских шлемов с забралами. Так, примерно к 1814 году исчезает последний намек на остатки классицизма и мода вступает в следующую фазу.
Далее ► Мода периода романтизма
Главная ► Мода и история театра
