Итак, гиматий, или гиматион, – большой кусок ткани – плащ, в который укутывались, обвивая его вокруг тела различными способами. И если мы условимся называть гиматием любого размера кусок ткани, свободно обвитый или свободно свисающий с корпуса, это избавит нас от слепого следования классическим образцам и иконографии и даст художнику свободу в воспроизведении античного костюма.
Костюм музы
Гиматий укрывал с головой, являясь одновременно одеялом и нередко единственной одеждой, хотя в обиходе на тело надевался хитон. Гиматий по длине мог быть до колен, до щиколотки, даже свисать до земли.
Гиматий у царей, архонтов (судей) и старейшин мог быть расшит узором, повторяющим фигурные изображения и элементы классического орнамента. Узорный гиматий предназначался для торжеств и находился на торсе в спокойном состоянии. Гиматий драпированный был лишен украшений, исключая кайму, ибо рисунок терялся в складках. Женщины также кутались в гиматий, который мог быть более шарфообразным, чем плащи мужчин.
Хламидой называется легкий плащ – кусок прямоугольной ткани, закрепленный
узлом, застежкой, пряжкой – фибулой на правом плече или под подбородком. При
правильном положении на теле он образует красивые каскадные складки. Края могут
быть украшены орнаментом или полосой, а в углы вшиты грузики для поддержания
линии складок. Хламиду надевали на обнаженное тело юноши спартиады (спартанцы),
направляясь в палестру. Ею прикрывались воины и путники в походах. В идеальном
случае белая, она в действительности имела естественные цвета шерсти и льна,
из которых изготовлялась, хотя в древней Элладе уже умели окрашивать ткани.
В театре цвет находится в руках художника, который скован им только в случае
традиционной символики. Пурпур – царский цвет, черный и голубой – траур. В
некоторых областях Греции цвет траура был белый.
Плащ хлена – плотная грубая ткань, упоминается в текстах как плащ зимний, одеяло, в которое кутались от холода. Так же называется обильно драпированный плащ. Плащ - хлена по размеру меньше гиматия, на одну треть отогнутый, застегивается на одном плече, проходя под левой рукой. В такую хлену задрапированы коры Парфенона, которые представляют собой образец разнообразия в однообразном способе управления тканью. «Собрание этих статуй в музее на Акрополе, – пишет Боннар, – похоже на группу манекенов, приготовленных к показу со свободным и вольным выбором платьев, предназначенных для этого показа. Но выбрал их не случай, а художник. В типе Коры для него главное – изучение не анатомии, но сложной драпировки. Складки одежды бесконечно разнообразные в зависимости от материи, стиля туалета, той части тела, которую эта одежда прикрывает. Ее назначение состоит в том, чтобы угадать форму тела и вместе с тем прикрыть его.»
Плащи набрасывались на голову и мужчинами и особенно женщинами. Последние использовали как покрывала отворот пеплоса, спускавшийся на спину.
Что касается украшения головы, то по иконографии известны два рода шляп – соломенная с круглыми полями, одеваемая мужчинами и женщинами, и круглая войлочная шапочка, носимая на затылке мужчинами, – пилеус.
Чаще всего женщины и мужчины изображены с непокрытыми головами, с разнообразием красиво расположенных кудрей. На вазовой живописи изображены головные повязки и главным образом украшенные прически. В спектаклях греческих театров, которые гастролировали в нашей стране, и хор и персонажи всегда выступали с покрытой головой, и головные повязки, наколотые по прихоти художника, оставляли впечатление полной гармонии с драпировкой костюма. Сандалии и прически приводятся в иллюстрациях и в комментариях не нуждаются, тем более что мужские прически очень близки к тому, что последнее время украшает головы и лица мужчин Европы; то же самое относится и к женским волосам. Усложненные прически и убранство головы украшениями в трагедиях греческой классики неуместны, и если в созданных фильмах и спектаклях присутствуют, то только как укор вкусу художника и урон общему ключу представления. Зато в комедиях Аристофана, где образная сторона персонажа гротескна, такая форма украшений правомерна.
Мы не можем догадаться об истинной форме и применении того или иного вида прически. Но в греческой скульптуре, как правило, украшений нет, тогда как вазовая живопись изобилует примерами. Высокий вкус художников Эллады, очевидно, имел повод сохранять целомудренность в украшениях и обращаться за прекрасным к другому источнику – к разнообразию расположения групп волос в прическе.
В сценической трактовке костюмов мы наблюдаем и появление рукавов в хитонах – узких и длинных (Креонт в «Антигоне» в театре Эпидавра одет в длинный хитон с рукавами). Такая «неточность» не несет беды. Если в трактовке образа актеру нужно прикрыть руки – их оголение мешает какой -либо внутренней убежденности, рукава не будут заметны даже искушенному зрителю – вернее, он их примет как должное.
В костюмах спектаклей современных театров мы видим широкие пояса, поддерживающие тяжелую форму складок одежды. Каждый спектакль, если он решен художником, понимающим и знающим античное искусство, всегда приносит что -либо новое в трактовку формы, и если это подлинное искусство, то оно может быть принято как школа античного театрального костюма. Ибо, еще раз повторим, античный костюм – это умение извлекать из его складок качества эстетические. Такая возможность безгранична, как безграничны фантазия и воображение, соприкоснувшиеся с искусством.
Далее ► Тога. Одежда граждан Римской империи.
Главная ► Мода и история театра
